Версия для печати

ГЛАВА 2. ПРАВОСЛАВНОЕ УЧЕНИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ

Мы уже разбирали на примерах связь между мировоззрением и нравоучением в религиях мертвого бога. Подобная связь прослеживается и в христианском вероучении. Прежде чем уяснить для себя и принять правила благочестивой жизни, требуется познать самого себя, что есть такое человек по учению Слова Божия и Отцов Церкви.

Не следует думать, что живущие благочестиво и по-христиански простецы (если таковые в наше время и найдутся) совсем не имеют понятия об этом предмете. Они хорошо знают его на собственном опыте.

В двух словах, человек, по учению Церкви, есть высшее из творений Божиих, созданное по образу и подобию Самого Творца, сотворенное с целью более тесного блаженного общения с Ним и разумного доброго владычества над прочею тварью. Но при этом нужно помнить, что человек есть существо падшее, поврежденное грехом и склонное ко греху, а потому не сохранившее своих первозданных достоинств.

Постараемся теперь немного раскрыть это краткое определение.

1. Образ Божий и подобие Его в человеке.

Человек сотворен по образу и подобию Божию. Это прямое учение Божественного Откровения (Быт.1.27) святые Отцы раскрывают на основе своего духовного опыта.

Когда мы произносим сами эти слова, "образ" и "подобие", то прямой их смысл указывает на то, что в человеке должно быть нечто, так сказать, похожее на Бога. И вот св.Отцы указывают нам эти черты сходства.

Прежде всего они обращают внимание на царское достоинство человека среди всей прочей твари. Человек был создан последним и был поставлен владеть всем вещественным миром, притом владеть им по воле Божией, разумно, добросердечно. Вся же прочая тварь, живая и неживая, создана человеку в помощь и в назидание. Одни твари человек использует для своей жизни, а глядя на другие постигает премудрость и благость своего Творца. Таким образом, все Божие творение полезно человеку для души и тела, а Сам человек является хозяином Божия мира, ПО ОБРАЗУ того, как и Сам Вседержитель есть в полной и превосходной мере Владыка всякой твари, включая ангелов и человеков.

Другая важная черта образа Божия в человеке - способность к самостоятельному творчеству, даже склонность и тяга к нему. Редкий человек совсем не желает создать какой- либо предмет для своей пользы, какой-либо художественный образ или научную идею, иными словами, такую вещь, в основе которой лежит его собственная оригинальная мысль.

Эти две черты мы выделим особо, как присущие собственно только Богу и человеку. Конечно, ими понятие образа Божия в человеке не исчерпывается. Человеку сообщена Творцом разумная духовная сущность, бессмертная душапо образу вечности Самого Бога. Человеку предоставлена свобода нравственного выбора по образу бесконечной свободы Божией, т.е. возможность самостоятельно избрать путь угождения Богу или путь противления Ему. Свойства нашей души: ее уникальность в каждом человеке, ее свобода и безсмертие, ум, способный к абстрактному мышлению, чувства, способные воспринимать Божию святость и красоту,- все это, несомненно, суть черты Божия образа. Но они свойственны и другим нравственным созданиям Божиим, а именно ангелам.

Господство же над видимой тварью и способность творчества предоставлены в исключительное пользование только человеку. Ангелы не поставлены владеть над миром или творить что-либо самостоятельно. В этом смысле человек, по замыслу Создателя, призван был быть даже выше их.

Названные нами стороны образа Божия еще не исчерпывают этого понятия полностью. Ни Библия, ни св.Отцы не перечислили нам всех этих черт по пунктам. Есть и еще нечто в человеке от этого образа, что, возможно, даже непостижимо для нас.

Образ Божий дан человеку как бы неотъемлемо, раз и навсегда. И в то же время, сходство, единение человека с Богом изначально не было полным и совершенным. Человеку надлежало свободно выбрать путь к Богу и самому потрудиться для того, чтобы УПОДОБИТЬСЯ Ему.

Эта возможность развития образа Божия в лучшую сторону и именуется подобием Божиим. Образ есть понятие статическое, а подобие - динамическое. Если эта фраза непонятна, то можно сказать проще. Подобие отличается от образа, как урожай от посаженных семян, как изделие от исходных материалов. Без семян не будет урожая, но урожай - это нечто большее самих семян. Так и образ - это то, что дано изначально и не отбирается, а подобие - это то, чего человек мог бы достичь, то, чем мог бы он украсить в себе первоначальный образ - путем добродетельного жития.

Но первые люди в раю выбрали путь непослушания Богу, и о подобии Божием пришлось забыть надолго. А образ Божий, хотя и не исчез, но исказился в человеке до неузнаваемости. Ведь черты образа Божия мало еще что говорят о достоинстве человека, ведь все их можно обратить во зло, в дела НЕПОДОБНЫЕ. Так и случилось.

Господство человека над миром превратилось в борьбу с творением Божиим, в порабощение твари, в осквернение и погубление ее. Ум, способный постигать предметы духовные и общаться с Творцом, обратился к общению с падшими ангелами и многому дурному сумел научиться от них. Творческие способности изощрились во множестве злодейственных изобретений в области и вещественного и невещественного творчества.

Так помрачен и искажен в нас образ Божий. Но Господь Иисус Христос, пострадав за нас, восстановил этот образ в целом для всего человечества. И для каждого из нас даруется возможность этого восстановления верою во Христа и благодатию Святаго Духа. Мы имеем возможность принять плоды нашего искупления, восстановить омраченный образ и вернуть утраченное подобие Божие.

Православная Церковь знает множество примеров того, как это достигается. Это наши святые. Глядя на их жития, мы можем увидеть, что такое восстановленный во Христе человек. Он не только избегает всякого греха, но и обретает вновь такие свойства, которые имел Адам до падения. Например, наши русские чудотворцы Сергий Радонежский и Серафим Саровский достигли такой чистоты сердца, что им послушно повиновались дикие медведи. Святому Герасиму Иорданскому служил лев, которому этот пустынник исцелил больную лапу. Лев приносил святому сосуд с водою.

Таких подвижников принято именовать преподобными, потому что они, уподобляясь в своей жизни Господу, восстановили в себе подобие Божие. Это уподобление не имеет границ: человек может бесконечно приближаться к Богу. И это приближение называют обожением или причастием к Божественному естеству. (2 Пет.1.4). Можете ли представить: ограниченный и притом грешный человек получает возможность соединиться с Самим Неограниченным и Святым Богом по благодати ? А ведь в этом и состоит назначение человека. И святые его прошли. Многие из них духовно ощущали это единение с Богом, но мы такого опыта пока не имеем, поэтому просто будем помнить эту цель, с которою мы созданы, и стремиться к ней путем, указанным нам Христом и святыми Его.

2. Дух, душа и тело.

Говоря об образе и подобии, мы пытаемся судить о человеке по его Творцу. Можно посмотреть на человека и иначе (и такой подход также дан в Писании), различив в человеке душу и тело.

Это различение вошло при самом сотворении человека. Человек стоит на грани между видимой и невидимой, вещественной и невещественной природой, будучи чем-то похож на животное, а чем-то на ангела. Тело наше вполне материально, оно когда-то создано из земли особым творческим действием, подобно тому, как из земли же созданы и все прочие животные по роду их. (Здесь заметим, что если в этих словах вы не видите совершенно прямого научного значения, если не воспринимаете их так, как бы вам говорил это учитель биологии, то нам остается отослать вас к литературе по креационной науке, изучив которую вы вполне спокойно будете воспринимать библейское учение о сотворении человека, а к теории происхождения его от обезьяны будете относиться иронически).

Более того, тело человека во многом похоже на тело животных, хотя это никоим образом не означает, что оно произошло или произведено от тела какого-либо животного. Это означает лишь то, что телом своим человек относится к миру живой природы.

Особым вдохновением вложена в человека душа, значит, человек есть нечто большее, чем его тело. А есть ли душа у животных?

Есть. И об этом говорит нам и Писание, и повседневный опыт. Писание повествует: "И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так" (Быт.1.24). Иными словами, Божественным замыслом и повелением из земли возникли души и тела животных в их таинственном соединении.

И опыт, и наука говорит нам, что в любом живом теле есть нечто большее этого тела. Если в правильной последовательности собрать все молекулы, из которых состоит, положим, собака, или если попроще, амеба, то мы получим мертвую амебу и мертвую собаку. Никакая жизнь не бывает без того, чтобы живущее существо само ХОТЕЛО бы жить и вело себя соответствующим образом. Та же амеба стремится выплыть из грязной воды в чистую. Подобно тому и все иные растения и животные неравнодушны к факту своей жизни, и насколько им дана возможность, они стремятся приблизиться к более выгодным условиям существования и избегнуть невыгодных.

В этом проявляется некая жизненная сила, присущая всему живому и носящая нематериальный характер. Она же проявляется в стремлении всякого живого произвести подобное себе потомство. Эта жизненная сила не есть только свойство сложных молекул живых организмов. Она есть нечто большее, и в сущности нам неведомое. В Писании часто слова "душа" и "жизнь" употребляются, как взаимозаменяемые.

Кроме того, высокоорганизованные животные проявляют и некие умственные способности, и чувства, и желания, и свойства характера: лисица хитра, собака предана, осел упрям, кошка ласкова, волк зол, а заяц труслив. Это известно и детям. Даже среди собак и кошек можно наблюдать различные "черты характера", равно и различные умственные способности.

Все это: от простой жизненной силы, от инстинктов самосохранения и умножения рода до характера зверя, все свойства живого, несводимые к химии его организма, относятся к душевной стороне жизни животных. Душа животных в сущности своей нам неведома - повторим это еще раз, но зато мы знаем, что по сути дела все черты душевности животного присущи и человеку, поскольку и он тоже живое существо, созданное тем же Творцом из той же земли.

Но, естественно, душа человека выше души животных. Она не произведена от земли, а особо вложена в тело Богом при сотворении. Потому-то она и способна нести в себе образ и подобие Божие.

Отличает душу человека от душ животных прежде всего великое и непреодолимое отличие в их общих чертах: в разуме, в чувствах, в намерениях. Подобным же образом и тело человека, будучи в чем-то похоже на тела животных, отличается от них качественными, непреодолимыми отличиями.

Животные способны соображать, а человек способен мыслить абстрактно. Например, обезьяна отличит два банана от трех, но возвыситься до понятия числа, прибавляя в уме к двум один и в этой арифметике не вспоминая о бананах, она неспособна. Число 2 существует для нее, если только она видит перед собою эти бананы или апельсины. Человек же способен мыслить более отвлеченными понятиями.

Животные способны общаться друг с другом звуками и знаками. Но не умея мыслить отвлеченными понятиями, они неспособны и к грамматическому построению своей речи. А человек к этому способен. Потому животные издавна именуются безсловесными, не в смысле отсутствия у них своего языка, а в смысле неспособности выражать свои мысли отвлеченными словами. Заметим, что тело человека приспособлено к тому, чтобы в нем жила словесная, мыслящая душа. В человеческом мозгу есть речевые центры, а челюсти прекрасно приспособлены для членораздельной речи. Сложное строение внутреннего уха позволяет человеку держать равновесие на двух ногах, а строение руки позволяет совершать очень тонкую работу. Все это - уникальные особенности только человеческого тела.

Но главное отличие души человеческой - качественное. Душа человека создание нравственное, способное не только думать и говорить в отвлеченных понятиях, но и устремляться мыслию в область умозрительного, сверхчувственного бытия. Душа человека способна знать своего Творца, способна общаться с Ним, понимать Его волю и судить по ней о своих намерениях, хороши они или худы, добры или злы.

Как тело животного качественно отличается от человеческого, так и душа животного качественно отличается в этом от человеческой. Слово "качественно" в обоих случаях означает одно: у человека есть нечто, а у животного вовсе нет.

И вот это главное, качественное отличие человеческой души от животной, эту высшую сторону души человека, полностью отсутствующую у животных, принято именовать духом. Дух - неистребимое религиозное начало, живущее в человеке. Духом человек находит своего бога (истинного ли или ложного), духом покланется ему, духом решает вопрос о смысле и назначении своей жизни. Всеми этими вопросами животные никогда не задаются.

Мы уже говорили о том, что полностью безрелигиозных людей вообще нет. Любой атеист верит в отсутствие Бога, в великую творческую силу материи, покланяется твари вместо Творца, но он действительно духом своим в это верит, этому покланяется и посвящает порою своей вере многие годы жизни. Да, как ни странно, именно этой "вере в неверие", именно этому "богу-не-Богу" приносятся многие и дорогие жертвы. Своеобразная духовная жизнь, но это именно жизнь духа, а не животной души.

Святому чувству Божественного в духе человеческом в прямом подчинении стоит совесть, которая диктует человеку, что сообразно с волею его божества и подлежит исполнению, а что противно этой воле и запрещено. Совесть зачастую способна руководить человеческими поступками, а еще чаще она оценивает наши поступки после их совершения и либо одобряет, утешает нас, либо напротив, безжалостно грызет нас своими укорами.

Таким образом, совесть для человека является внутренним источником внешней власти: и законодательной, и исполнительной, и, особенно, судебной. Немного необычное, парадоксальное определение: "внутренний источник внешней власти". Вы спросите: так что же есть совесть: наш внутренний духовный орган, или какой-то внешний?

В духе человека, как в его высшей части, уже открываются ворота в мир превысший земного. В человеческой же свободе остается выбор, на какую сторону их отворить: к Богу или к диаволу. Этим выбором и определится голос совести. Он будет для нас внешним, исходящим к нам от нашего бога (истинного или ложного). Да и сам этот голос в некоторой мере в нашей власти. Как голос радиоприемника можно приглушить или усилить, так можно поступить и с голосом совести в духе. Таким образом, совесть и оказывается внутренним источником внешней власти, внешним голосом, на который мы сами способны влиять.

Утрачивая духовные проявления, человек все более утрачивает и собственно человеческий облик. Если он совсем не руководствуется совестью и ничего святого для него не остается, то про него и говорят, что он либо оскотинивается, либо звереет, т.е. приближается к животному состоянию. Такой человек утрачивает и свою неповторимую личность. При этом он способен сохранять черты душевные - мысли, чувства, желания, свойственные и животным. Если дух в нем мог бы отмереть полностью, мы получили бы новый вид двуногого животного.

3. Три силы души.

Поняв теперь, что такое человеческий дух, мы уже легче поймем и состав низшей части нашей души. Эта низшая часть души, или собственно душа, имеет все то, что имеют в зачатках высшие животные и что еще остается даже у полностью бездуховных, безсовестных людей.

Выделяют три силы души: разум, чувства и волю, или мысли, переживания и желания. Во всех этих трех отношениях душа человеческая превосходит душу животную, созданную из земли: предметы наших мыслей, чувств и стремлений могут быть и должны быть выше земных предметов.

Практически все мыслительные способности животных проверяются и развиваются на чисто материальном стимуле: животное за свою сообразительность должно получить пищевое вознаграждение и, наевшись досыта, оно уже не станет более напрягать свои мозговые извилины.

Подобно и чувства животных определяются только внешними реакциями: ласков человек к собаке - она верна ему, тепло кошке на печке - она урчит от удовольствия, радостно птицам вернуться весною к своим гнездам и справлять свадьбы - они славят Бога своими песнями, но ведь сами не сознают этого.

Наконец и желания животных практически полностью сводимы к плотским потребностям. Бывает, конечно, что они играют, но ведь и игра у них - просто телесное удовольствие.

Такова душевная деятельность животных. А человеческая душа может ли ограничиться только такими проявлениями? Или ей требуется нечто большее?

4. Потребности духа, души и тела человека и их деятельность.

Задумывась над этим вопросом, мы приходим к тому, что наши дух, душа и тело имеют свои потребности. Телесные потребности человека просты и всем известны: еда, питье, сон, тепло - все то же самое, что и у животных. А душевные потребности человека сложнее. И если у животных душевные потребности практически полностью подчинены телесным, то у человека они выше.

Человеческий ум находится в постоянном движении. Разные мысли приходят в него или рождаются в нем. Ум не может оставаться вполне праздным или замкнутым в себе. Он требует себе внешних раздражителей или впечатлений. Человеку хочется получать информацию об окружающем мире. Это потребность разумной части души, притом самая простая. Более высокая потребность нашего разума - тяга к размышлению и анализу, свойственная кому-то в большей, а кому-то в меньшей мере.

Чувствительная (эмоциональная) сторона души требует и для себя свойственных ей впечатлений. Это, в первую очередь, эстетические запросы: созерцать, слушать что- нибудь красивое в природе или в человеческом творчестве. У некоторых же художественно- одаренных натур возникает потребность и к творчеству в мире прекрасного: неодолимая тяга рисовать, лепить или петь. Более высокое проявление чувствительной стороны души - сопереживание радости и горя других людей. Есть и иные сердечные движения.

Наконец, и у волевой стороны души есть тяга к самопроявлению. Впервые просыпается она еще у ребенка вместе с первыми словами: "я сам" ( в смысле: сам сделаю то или другое). В общем, это естественная потребность человека не быть чьим-то чужим орудием или автоматом, а принимать решения самостоятельные. Наши желания, будучи поражены грехом требуют наибольшей воспитательной работы, чтобы быть направленными на добро, а не на зло.

Есть у людей и духовные потребности: знать Бога, общаться с Ним, творить волю Его в соответствии с голосом совести.

Соответствует потребностям и всякая деятельность человека. Телесным потребностям служит всякий производительный труд, плодом которого являются вещи, полезные для телесной жизни. К душевной деятельности относится вся культурная жизнь человечества. Наука занимает преимущественно разум, искусства водятся по большей части чувствами; политическая, военная деятельность главным образом связаны с волевой стороною души. Наконец, религиозная деятельность призвана удовлетворять духовным запросам. Конечно, резких границ между всеми этими сферами деятельности нет, как нет границ и между цветами радуги, хотя мы и различаем эти цвета.

5. Соотношения между духом, душою и телом.

По замыслу Создателя тело должно подчиняться душе, а душа духу. Или иными словами, душа должна служить рабочим органом для духа, а тело предназначено осуществлять деятельность души. У неповрежденного грехом человека именно так и происходило: Божественный голос раздавался в самом святилище духа, человек понимал этот голос, сочувствовал ему, желал исполнить его указание (т.е. волю Божию) и исполнял ее при посредстве своего тела. Так и ныне чаще всего поступает человек, обучившийся с Божией помощью всегда руководствоваться голосом христианской совести, способной верно различать добро и зло.

Такой восстановленный человек внутренне целен, или, как говорят еще о нем, целеустремлен или целомудрен. (Во всех словах один корень - целый, тот же корень и в слове "исцеление". Такой человек, как образ Божий, исцелен). В нем нет внутреннего разлада. Совесть возвещает волю Божию, сердце ей сочувствует, ум обдумывает средства к ее осуществлению, воля желает и добивается, тело без страха и ропота подчиняется воле. И по совершении действий совесть же доставляет человеку утешение на его нравственно- верном пути.

Но грех извратил этот правильный порядок, и едва ли в этой жизни возможно встретить человека, живущего всегда целомудренно, цельно, по совести. У естественного человека, не перерожденного Божией благодатию в аскетическом подвижничестве, весь состав его действует вразнобой. Совесть иногда пытается вставить свое слово, но гораздо громче раздается голос душевных желаний, ориентированных большей частью на плотские потребности, к тому же нередко излишние и даже извращенные.

При этом ум устремлен к земным расчетам, а чаще и вовсе отключен, довольствуясь лишь поступающей внешней информацией. Сердце водится непостоянными сочувствиями, тоже греховными. Сам человек по большому счету не знает, для чего он живет, а, следовательно, и чего он хочет. И во всей этой разноголосице не поймешь, кто же командир. Скорее всего - тело, ибо его потребности большей частью стоят на первом месте. Телу подчинена душа, а в охвостье плетутся дух и совесть. Но поскольку такой порядок явно не естествен, то он постоянно нарушается, и вместо цельности в человеке идет непрерывная внутренняя борьба, плодом которой является постоянное греховное страдание.

6. Понятие о страстях.

Это страдание возникает оттого, что некоторые силы души или тела претендуют на командную роль духа в человеке и захватывают ее. Например, потребность в питании выходит из пределов разумного и во многом подчиняет себе человека, заставляет постоянно заботиться о количестве и качестве пищи. Говорят в таком случае, что человек подчиняется страсти чревоугодия. Это одна из распространенных плотских или телесных страстей. Другие плотские страсти суть: лень, пьянство, курение, наркотическая зависимость, блудная страсть (в ее грубом проявлении). Иными словами, плотские страсти - это извращенно развитые плотские потребности. Кончаются они нередко просто телесными расстройствами и болезнями. И справедливо. Тело - часть подчиненная. Пытаясь руководить человеком, оно калечит само себя.

Более тонки, разнообразны и опасны страсти душевные. Тщеславие, человекоугодие, зависть, гнев, пустословие... Сребролюбие и блудная страсть стоят как бы между телесным и душевным, точнее это и телесные, и душевные страсти.

Наконец, есть страсти и духовные, самые неукротимые и злые. Их можно свести к двум. Для людей, не живущих духовной жизнью, главная страсть - окамененное нечувствие или паралич духа. Для пытающихся жить духовно есть опасность впасть в не менее страшную опасность, в которую некогда впал диавол - это гордость, превозносящаяся не просто над людьми, как тщеславие, но над Самим Богом.

Духовные страсти человеческими средствами совершенно неизлечимы. Нередко они приводят или к полному скотоподобию, или к сумасшествию.

Естественный человек представляет из себя целый сгусток разных страстей. Обратившись ко Христу, он преодолевает до некоторой степени окамененное нечувствие - исключительно содействием Божией благодати. Дальше христианская духовная жизнь представляет собою борьбу и с прочими страстями, концом которой и являются очищение сердца, восстановление образа Божия, восстановление правильного соотношения между духом, душою и телом, а главное - восстановление правильного богообщения во Христе Иисусе и в Духе Святом.

Корень в словах "страсть" и "страдание" один и тот же. Страстное состояние - есть по сути дела непрерывное и бесполезное страдание, переходящее за человеком и в вечность, если не успеет до смерти искренне покаяться. Свобода от страстей на евангельском языке именуется блаженством. Например, от окамененного нечувствия свободны нищие духом и плачущие, от сребролюбия - милостивые, от гнева - кроткие и миротворцы, и т.д. Всех их Спаситель в Евангелии именует блаженными. И это блаженство, конечно, переходит с ними и в вечность.

7. Свобода человека и его произволение.

Выбор между страданием и блаженством, между грехом и добродетелью, между страстями и Богом предоставлен самому человеку, на его собственное произволение.

Произволение - такая часть духа, которым осуществляется этот выбор. Произволение - тайна человеческой личности. Его следует отличать от естественной воли. Например, мы можем сказать о постящемся, что он хочет есть, и можем сказать, что он хочет не есть, а поститься. То и другое будет верно, если правильно понимать, что имеется в виду под словом "хочет". Хочет есть он своей естественной волею, а отказывается от пищи своим произволением.

Так и мученик, хочет жить своей естественной волею, но произволяет страдание и смерть за Христа, чтобы вечно жить с Ним.

Воля наша находится в падшем, греховном состоянии, желания наши остаются неверными и развращенными еще долгое время после того, как произволением мы стали на сторону Бога против греха.

На нашу волю действуют и Бог, и люди, и демоны, показывая и внушая нам разные желания. Но на произволение наше не действует никто, кроме нас самих. Так устроил нас Бог. И в этом одна из главных тайн Его создания, именуемого человеком - что Он не желает вмешиваться в самое святилище наше, оставляя нам собственный выбор между добром и злом.

Впрочем, у человека восстановленного естественная воля не противоречит произволению, а произволение уже не выбирает. Выбор уже сделан раз и навсегда. Напротив того, возможность выбора, постоянные колебания этого выбора свидетельствуют о греховном падении нашей воли и нашего духа, о нашем болезненном состонии рабства страстям. А настоящая свобода человека-христианина не есть свобода нынешнего выбора. Это свобода прошлого доброго и окончательного выбора в пользу Бога.

В состоянии окамененного нечувствия произволение человека практически самостоятельно не проявляется. Оно полностью подчинено естественной воле, водимой греховными страстями. Здесь тоже все решил прошлый злой выбор, свободы почти не видно, есть лишь жалкое рабство страстям.

И тем не менее, свобода произволения у человека не отнимается до самой смерти. Пока живы, мы можем покаяться, как впрочем, покаявшись, можем снова вернуться в греховное рабство. Дело нашего свободного произволения!

Вот вкратце, что такое человек по Божественному замыслу и в реальности. Очень тонкое, сложное создание, стоящее на грани видимого мира и невидимого, создание испорченное грехом. Как оно должно жить, чтобы соответствовать воле своего Творца? Этому учат нас заповеди Божии.

8. О заповедях Божиих.

Бог есть Творец всех вещей и существ, создавший мир из ничего. Все законы природы установлены, соблюдаются (а иногда нарушаются) строго по Его воле, и помимо Него ничто не может существовать. Он есть высшее мерило всех вещей.

Изучая природу, люди видят незыблемость ее законов, в том смысле, что по своей воле мы никак не можем их изменить. Познавая свою душу, разумный и внимательный человек точно так же понимает, что и для душевной жизни существуют свои законы. Например, самый общий из них, высказанный в Писании многократно: накажет тебя беззаконие твое. Он устанавливает связь между человеческим грехом и Божиим наказанием.

Отсюда следует, что нравственные заповеди Божии абсолютны и неизменны. Их можно грубо сравнить с инструкцией по эксплуатации какого-либо человеческого изделия. Создавший машину инженер сам только и может правильно указать, во-первых, для чего она предназначена, а во-вторых, как ее следует использовать для этой цели. Использование не по назначению или с нарушением правил изготовителя приводит обычно к порче и разрушению самого изделия. Так и забвение человеком небесного предназначения своего и нарушение им Божиих заповедей приводит к растлению, к распаду души и тела.

Наше сравнение грубо по той причине, что оно не учитывает личных свойств человека и Бога. Бог покрыл человека Своей любовью с ног до головы, а человек презрел эту любовь. Поэтому, нарушая заповеди, человек становится ВИНОВАТ перед Богом. Он не только делает хуже себе самому, он оскорбляет Божие величие и Его любовь.

Человеку может быть до некоторых пор непонятно, почему Бог запрещает, к примеру, блуд или ворожбу. Если человеку доступны понятия любви Божией и вины перед Ним, то ему и нет в том большой нужды, он будет слушаться Бога и верить Ему на слово. Но так случается довольно редко. Чаще, лишь глубоко погрязнув в грехе, человек чувствует, что ему от этого плохо. (Изделие портится и поневоле это ощущает). Поймет ли он после этого, что его дурное состояние есть следствие его греха, его вины перед Богом, покается ли он в этом - дело его собственной свободы. Но сам по себе грех несет грешнику страдание и смерть, и Бог заранее предупредил нас об этом в Своем Слове, указав, что именно является грехом - с точки зрения Божией правды и всеведения.

Поэтому для нас остается одно - ненавидеть грех, отвращаться от него, и стремиться исполнять заповеди Божии даже если мы не представляем себе механизма, по которому нарушение этих заповедей калечит нашу душу и тело. Станем слушаться Бога просто потому, что Он этого от нас требует, желая нам добра.

В детстве ты, вероятно, видел и в недоумении останавливался перед высоковольтными щитами или трансформаторами с надписью: "Не влезай, убьет". Рисунок черепа, пронзенного красной молнией, призван был иллюстрировать грозящую опасность. Ты тогда ничего не понимал в электротехнике, но предупреждения слушался. Ведь высокое напряжение опасно для жизни любого человека, независимо от того, знает ли он механизм действия электричества на свое тело или не знает. Влезать в высоковольтную сеть опасно всякому.

Вот так и относись к Божиим заповедям и запретам. (С трудом верится, что одним только призывом не оскорблять Милостивого и Всесильного Бога нам удастся кого-то отвратить от греха, как вины перед Ним). Просто так Бог не станет человеку что-то указывать и запрещать. На каждом виде человеческого греха начертана заботливою рукою та же надпись, что и на высоковольтном столбе. Другое дело, что смертное поражение от греха не всегда бывает мгновенным, но и этим не следует обольщаться и злоупотреблять Божиим долготерпением. Божии заповеди - это не просто благие пожелания или добрые советы, это строгие законы, проводящие границу между жизнью и смертью.

Так установил Бог первую Свою заповедь для людей еще в раю. О древе познания добра и зла сказал им почти теми же словами: не прикасайтесь, чтобы не умереть. Адам и Ева не послушались. И хотя души их от тел отлучились не в тот же час, а спустя сотни лет, это не значит, что Бог сказал неправду. Предупредил Он их: умрете! - и умерли, куда деваться.

Привыкай и ты относиться к греху, как к смертному яду и высокому напряжению: не влезай, убьет!

Итак, первое свойство заповедей Божиих состоит в том, что они отражают волю неизменяемого Бога, а потому и сами абсолютны и непреложны.

С другой стороны, смертоносное действие греха не во всем похоже на электрический удар. Ведь Бог это не закон Ома, а живой Законодатель и Судия. Каждый грех и каждую добродетель любого человека Он оценивает по отдельности, каждого награждает или наказывает с учетом его личных человеческих особенностей и жизненных обстоятельств и притом еще - в общем плане Своего промышления о всех людях. Далеко не всякий грех получает воздаяние на земле, в этой временной жизни, а еще реже награждается здесь настоящая христианская добродетель. Потому о справедливости и милости Божией можно говорить только с учетом воздаяния посмертного.

Апостол Павел учит, что закон Божий духовен. Это значит, что он требует исправления самых наших чувств и намерений, а потому его нельзя свести к внешнему исполнению определенных предписаний и инструкций, как это сделали иудеи, постоянно обличаемые за это Спасителем в Евангелии. Бог видит и судит прежде всего именно наши намерения, и лишь потом - их материальные последствия, т.е. наши дела. Бога не обманешь. Даже доброе с виду дело не принесет добрых плодов, если сделано с недобрым намерением.

9. О врожденной греховной испорченности.

Говоря о заповедях, нужно помнить и то, с какой точки, с какого исходного состояния приступает человек к их исполнению. Это состояние греховного растления.

Грех поселился в нас еще с момента согрешения первых людей в раю. Мы уже рождаемся с греховными задатками, нас тянет на грех сама наша испорченная, падшая природа.

Справедливо ли всем людям страдать от греха за преступление заповеди одним человеком? - так, случается, спрашивают маловеры. Отвечать им можно встречным вопросом: а справедливо ли тогда мы все искуплены Одним Человеком - Богочеловеком Иисусом Христом? Ты хочешь даром получить Его оправдание и искупление? Придется тогда потерпеть, преодолевая в борьбе и мучении свое греховное повреждение.

На самом деле Бог не напрасно связал весь человеческий род узами родства, произведя всех людей от одних родителей. Это родство не только телесное, но и духовное, ведь всякая душа зачинается от родительских душ, до какой-то степени наследуя их качества. Представь себе, если бы Бог создал в начале две человеческих пары, то до какой степени взаимной вражды не дошли бы они по падении? Нынешний расизм и нацизм показались бы детским лепетом по сравнению с тою взаимною ненавистью. Но соединив всех заранее, Бог и для будущей жизни приготовил единение человеческого рода, в котором каждый спасенный и сохранит свою личность, и будет соединен с другими людьми.

И Сам Искупитель наш, приходя на землю, не из воздуха сгустился, но от Девы Марии родился, приняв от Нее человеческую плоть и душу и не приняв только греха нашего.

Вот добрая цель, для которой все человечество сделано родственным, и вот неизбежное следствие этого родства - грехонаследование. Что для нас из этого вытекает практически?

Вытекает то, что если просто человеку пустить себя жить по голосу своей природы, если только начать постоянно удовлетворять своим естественным телесным и душевным потребностям, то даже для верующего во Христа человека такая жизнь закончится на земле полным расстройством души и вечными муками после смерти. Ведь наши потребности извращены грехом и только кажутся естественными. Их необходимо сознательно ограничить, воспитать и преобразовать двумя важнейшими инструментами: благодатью Божией и собственным произволением. Мы уже сказали об этом немного другими словами, когда речь шла о страстях. Теперь приведем лишь некоторые пояснительные примеры.

Возьмем греховные привычки: к курению, к спиртному, к азартной или компьютерной игре. Нужны ли эти пристрастия нашей душе или телу? - Конечно, нет. Может ли человек быть здоровым, счастливым, полезным для других, если никогда в жизни не пробовал ни табака, ни водки, ни игр? - Конечно, да,ответит и ребенок. Наоборот, все эти привычки вредят телу и душе, и это тоже знают даже дети. Но что толкает на эти дела человека хотя бы в первый раз, когда не может еще быть у него ни страсти, ни привычки к этим грехам, и притом, что он знает, что это грех и вред? Конечно, пример окружающих, внешний соблазн, льстивые речи, праздность, - но не только! В самой душе нашей живет какая-то необъяснимая тяга ко греху, так что от всякого, даже очевидного, даже противного и явного греха каждому необходимо воздерживаться усилием собственного произволения. А иначе - никак не получится.

Другой пример - наша мстительность или злопамятность. Как сильно эта страсть может мучить порою человека даже не особенно злого по природе! И он даже понимает, как это вредно ему самому, как это постыдно перед людьми и грешно перед Богом. А вот, вспомни, ничего в такой момент мы не можем с собою поделать, пока откуда-то извне не найдет на нас некоторое облегчение от страсти. Значит, ярость сама уже каким-то образом живет в нас. С какого времени? - С того самого, как мы себя помним.

Припомни самые ранние годы. Учили ли тебя злиться или мстить? Наверняка, нет, учили совсем противоположному. А почему вообще нужно ребенка с пеленок учить добру? - Потому что он уже с рождения склонен ко злу, которое только еще не раскрылось, не укрепилось в нем.

Более того, спроси родителей о себе или понаблюдай за другим младенцем, умеет ли ребенок "показывать характер" еще до того, как начнет себя помнить? - Непременно, скажут, так и есть.

Так живет в нас грех с самого рождения. Просыпается он и в некрещеных, и в крещеных младенцах, хотя, быть может, по разному. И это не только наше житейское наблюдение. Вот как говорит об этом же Апостол Павел:

"Знаю, что не живет во мне, то есть, в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу" и далее: "по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих" (Рим. 7.18-23)

В этой речи под добрым законом ума можно понимать требование совести, согласное и с заповедями Божиими и с собственным произволением человека, а под законом греховным во плоти (членах) - страсти, требования падшей человеческой природы. Видишь, даже став произволением на сторону Господа, как трудно, даже без посторонней помощи невозможно, преодолеть человеку насилие падшего греховного естества - своего же! Апостол продолжает: "Бедный я человек, кто избавит меня от сего тела смерти" (падшей природы - с.Т.) И сам же отвечает: "Благодарю Бога моего Иисусом Христом Господом нашим". Иными словами, только жизнью во Христе, по заповедям Евангелия, падшую природу свою удается переломить, исцелить, выправить. И далее Апостол наставляет нас ходить не по плоти, а по духу, иными словами, порабощать плоть духу, а не поблажать ей во всем.

10. Без борьбы с грехом - смерть!

Без Христа, без Его действенной благодатной помощи, грех нам в себе не одолеть никак. Теперь станет понятно нам и другое слово Апостола: "нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись" (Деян. 4.12). Это решительное слово не есть сравнение или образное выражение. Это подлинная правда, которую нужно понимать прямо и буквально: хочешь ли, чтобы жила душа твоя? - борись с грехом в себе по заповедям Иисуса Христа с Его благодатной помощью. А не станешь бороться - навеки погибнешь.

Посмотри вокруг себя. Большинство окружающих никак не желают напрягать себя на борьбу с грехом. И что же? Сколь многие порабощены грубым страстям: пьянству, блуду, нечувствию. Страсти эти всесторонне убивают душу и тело: сначала волю, потом чувства и разум. Если в таком состоянии человек умирает, трудно надеяться, что при смерти душа оживет, а по смерти она уже точно никогда не оживет.

Ты скажешь: ну, не все же вокруг горькие пьяницы. А я добавлю: есть еще наркоманы, маньяки, садисты и прочие, стоящие за гранью потери человеческого облика. Но ты продолжишь: и всех вместе их, пожалуй, не большинство. А так, нормально живущие люди, верующие, но в церковь ходящие редко и о борьбе с грехом вспоминающие лишь иногда - как можно заметить жизнь или смерть их души?

Конечно, легкое ли дело "проверить на жизнь" чужую душу! Но подумай сам, проживши жизнь и не отягощаясь воспоминаниями о Боге, о совести, о суде и посмертном воздаянии, можно ли приучиться любить Бога, постоянно молиться Ему, предпочитать Его волю, Его близость всем житейским предметам и привязанностям? - Конечно, нет. Но, с другой стороны, что требуется от души, отошедшей в вечность кроме этой любви к Богу и близости к Нему? Там, в Царстве Небесном, не едят, не пьют, не развлекаются, а только предстоят Господу, славят Его и молятся Ему. Что делать там душе, крепко привязанной ко всему земному и не находившей источника своей жизни в Господе? Она и там не найдет жизни своей в Нем, а любимые ею земные предметы и привязанности будут ей недоступны. Лицом она останется повернутой к земле, а к Богу - спиною. Что ждет ее в таком случае, кроме вечной неудовлетворенности и удаления от лица Божия? Разве только одно это не есть уже вечная мука?

Простая и обыденная смерть души, не посвятившей себя Богу, смерть без особо тяжких грехов и преступлений.

Но ты снова можешь возразить: это, мол, все чисто умозрительное рассуждение, а как увидеть это своими глазами?

Если этого хочешь, нужно набраться внимания, стойкости и мужества, и постараться продолжительное время понаблюдать за приближением к смерти человека неверующего или маловерующего и настоящего христианина - и сравнить. Сам увидишь, как тяжек конец неверующего. Еще задолго до смерти его охватывает глубокое уныние, душа пустеет. Впрочем и ранее она была наполнена пустотою, только это было незаметно. Земные пристрастия видятся в своем собственном значении и смысле лишь на краю могилы. Такого старика уже ничем не развеселишь, ничего ему не нужно и неинтересно. Жить ему больше не хочется, а умирать страшно. Вряд ли он мучится совестью, напротив, часто он искренне считает, что прожил жизнь вполне достойно. При этом может помнить и какие-то старые грехи, но совсем не испытывает от них даже какой-либо неловкости. Остается со своей собственной "праведностью", без Христа перед лицом смерти. И, конечно, не выдерживает.

Спросишь: какая же эта душа? Да, никакая. Ни о чем не мыслит, мало что чувствует, ничего не хочет. Тело еще требует есть пить и дышать, а душе ничего не надо, кроме как отогнать иногда свою смертную тоску. По мере приближения конца и потери сознания эта тоска может переходить и в смертный ужас. Умирающий заговаривается, иногда видит видения, иногда и кричит неистово - и не только от боли. Впрочем, для чего рассказывать, все это нужно видеть самому. Кто видел, тот меньше спрашивает, благоговея перед таинством смерти и прося себе христианской кончины.

И такую кончину, Бог даст, приведется тебе увидеть. Христианин и к смерти приближается без уныния. Ему есть о чем подумать, есть чего ждать и о чем молиться. Сердце его все более наполняется глубоким таинственным содержанием, которого мы, здравствующие, понять не можем, ибо это тайны горнего мира. И самый час смерти, несмотря на болезни предсмертные, христианин встречает спокойно, с какой-то даже неземной радостью, которая иногда может изобразиться на лице почившего. Такая душа в час смерти жива, мы это ясно видим и чувствуем.

Не оттого ли некоторые начинают относится к вере своей внимательно лишь после того, как доведется им кого-то провожать до могилы. Обо всем этом стоит задуматься уже теперь, ведь умирать придется и нам, к тому же неизвестно, когда призовет нас Господь на суд Свой. Пока Он дает нам и силы, и здоровье, и возможность познать Себя, и свободу выбора жизненного пути. Дает возможность и грешить, если нам этого хочется. Но придет час, когда всем этим жизненным авансам настанет конец и придется отвечать за то, как мы ими пользовались, отвечать даже не головою, а бессмертною душою.

Не думаю, что в этих словах для тебя много нового. Но и не слишком надеюсь, что эта простая истина - о вечной ответственности за земную жизнь - уже сейчас определяет твое поведение. По нашей врожденной греховности нам самим трудно впустить в себя веру глубже простого книжного знания. И здесь на помощь приходит Сам Господь.