Версия для печати

У Р О К 7
НАУЧНЫЕ ОПРОВЕРЖЕНИЯ ЭВОЛЮЦИИ
(Биохимия и генетика)

"ЖИВЫЕ" МОЛЕКУЛЫ

Все живые существа построены из макромолекул белков, нуклеиновых кислот, молекул углеводов, липидов, жиров и др. Оказывается, что сложность молекулярного строения клеток низших животных и человека имеет один порядок. Однотипные (хотя и разные) молекулы предназначены у разных организмов для выполнения сходных функций. Так например, белок гемоглобин предназначен для переноса кислорода ко всем органам и тканям организма. Структура его сходна у самых разных животных.

В структуру этого белка у человека входит железо, а, к примеру, у каракатицы — ванадий. Это обусловлено условиями жизни, необходимостью вдыхать кислород при разном парциальном давлении. Но общее правило таково: на молекулярном уровне и "простые", и "сложные" организмы сложны одинаково. Ни один живой организм не использует "примитивных" белков или "недоразвитых" нуклеиновых кислот. Следовательно, с тех пор, как существует жизнь, не существует "эволюции" в сторону усложнения биомолекул. Как могла существовать такая "химическая эволюция" до возникновения жизни, как это полагают последователи Опарина, если в условиях отсутствия жизни вся сложность органического синтеза гораздо быстрее должна была уничтожаться обратным ходом реакций. Иначе: как могла сложиться такая ситуация, что за первый миллиард лет земной истории органические молекулы не просто возникают, но проходят сложнейшую химическую эволюцию, в миллионы раз повышая свою сложность, а затем в течение трех с половиной миллиардов лет, в гораздо более благоприятных условиях, чем в безжизненном пространстве, они нисколько не увеличивают своей сложности? Еще короче сказать: от камня до бактерии гораздо дальше, чем от бактерии до человека, если говорить о сложности органических молекул, но сложный путь пройден в три раза быстрее, чем более простой. Не следует ли отсюда, что не было никаких подобных путей развития?

РАЗЛИЧИЕ СХОДНЫХ БИОМОЛЕКУЛ

Молекулярная биология позволила вычислить процент различия в последовательностях аминокислот для белков, выполняющих сходные функции у разных организмов. Для примера можно взять тот же гемоглобин и сравнить аминокислотную последовательность его для разных животных. С позиций эволюционизма естественно было бы полагать, что это различие последовательностей будет нарастать от рыбы к лягушке, от лягушки к ящерице и далее к человеку. Как и в случае с переходными формами это пророчество не оправдалось. В книге биохимика Майкла Дентона (1985), которого цитируют многие источники, приводится в частности такой пример. Гемоглобин миноги (бесчелюстного существа, относимого к подклассу рыбообразных, предполагаемого "предка" обычных рыб) отличается по аминокислотной последовательности от карпа на 75%, от лягушки на 81%, от курицы на 78%, от кенгуру на 76%, и от человека на 73%.

Интересно подобное же сравнение по белку, именуемому цитохром-С, содержащемуся в митохондриях клеток и у животных, и у растений. Этот белок состоит примерно из ста аминокислот, и удается четко выяснить их последовательность. Для близких животных различие не очень велико, для сильно различных оно больше. Например, между лошадью и собакой это различие составляет всего 6%, между лошадью и черепахой уже 11%, а между лошадью и плодовой мушкой — 22%.

Это же сравнение, приводимое между бактериями и всеми видами живых организмов: любыми позвоночными, насекомыми, даже растениями, дает почти одинаковый результат: различие велико и составляет 65–66%. Иначе сказать, "биохимическое расстояние" от бактерии до всех прочих видов жизни одинаково, в то время, как эволюционная модель требует нарастания этого различия от "предков" к "потомкам". Восходящей линии от простых организмов к сложным на молекулярном уровне не существует.

Подобное же сравнение можно провести, сравнив последовательность аминокислот цитохрома-С у рыбы со всеми наземными позвоночными. Результат оказывается точно таким же: различие составляет гораздо меньшую, но тоже почти одинаковую величину для рептилий, птиц и разных млекопитающих. Все они отличаются по этому признаку от рыб на 13–14% Подобным же образом и все млекопитающие отстоят от всех пресмыкающихся по данному признаку на одинаковом расстоянии. Подобные же результаты получаются и при сравнении любых двух групп животных.

Вывод делает сам Дентон, проводивший эти сравнения и не разделяющий идей креационизма: "Каждый класс на молекулярном уровне уникален, изолирован от других и не связан с ними какими бы то ни было переходными формами. Таким образом молекулы, вслед за окаменелостями, подтверждают отсутствие пресловутых переходных форм, за которыми столько лет безуспешно охотится эволюционная биология. Последние исследования показывают, что на молекулярном уровне между организмами существуют равноправные отношения. Нет организма, который в сравнении с другими можно было бы назвать "предком" или "более развитым" или, напротив, — "примитивным" [13].

На это последовало следующее критическое замечание: "интерпретация по различию цитохрома-С некорректна. Сравнивая всех бактерий (надцарство) со всеми эукариотами (тоже надцарство) (это те существа, у которых в клетках есть ядро. — с. Т.) мы сравниваем не предков с потомками, а два огромных современных таксона, дивергировавших (разделившихся на эволюционном пути. — с. Т.) не позднее 2,5–3 млрд. лет назад и с тех пор эволюционировавших независимо друг от друга. Современные бактерии — не предки многоклеточных. То же самое, но в меньшем масштабе времени относится к сравнению рыб и амниот".

Излюбленный прием дарвинистов: прятать предка. Ведь и человек тоже произошел не от современной обезьяны, — учат они, — а от вымершей, которую никто никогда не видел. Итак, бактерии целых три миллиарда лет делают вид, что эволюционируют, и, оставаясь все теми же бактериями, просто морочат нам голову. Рыбы тоже, став в девонском периоде рыбами (причем сразу во всех современных отрядах) и почти тогда же произведя амфибий, после этого за сотни миллионов лет не вывели даже из своей среды ни одного нового отряда, и тоже, обманывают биологов, прикидываясь, будто они все-таки изменяются.

Тот же целакант, пойманный недавно, как будто выплывшим из девона, был вовсе не единственным подобным существом. В популярных книгах давно прижился термин "живое ископаемое", относящийся ко множеству рыб, амфибий, рептилий, не претерпевших, даже с точки зрения эволюционистов, никаких изменений за десятки и сотни миллионов лет.

Критики из эволюционистского лагеря настаивают, что эволюция на биохимическом уровне идет непрерывно, а морфологически проявляется очень редко. Но будем честны: морфологически все многочисленные генетические изменения проявляются реже, чем редко: единственный раз в истории типа (класса), только когда это требуется, чтобы оправдать наше родословное древо жизни. Одноклеточные существа породили многоклеточных только однажды, подобно и рыбы породили амфибий всего один раз за всю свою многомиллионнолетнюю историю. И так всякий раз: родивши одного (максимум двух) эволюционных потомков все предки замирают в своем морфологическом изменеиии и на весьма долгие времена остаются "эволюционно-бесплодными стариками".

ЗАКОНЫ ГЕНЕТИКИ И ЭВОЛЮЦИЯ

Когда мы начинаем разговор о генетике очень часто нам приходится сталкиваться с понятием информации. Генетика собственно и есть информатика живых систем. Она изучает, как передается информация от родителей к детям. Поэтому, прежде чем начинать разговор о генетике, не лишним будет вспомнить разобранные на четвертом уроке законы передачи информации.

Наследственная информация записана в ДНК хромосом. Вы знакомы с тем как она переносится на молекулы информационной РНК, которые в свою очередь перемещаются на рибосомы клетки и там в соответствии с этой скопированной информацией синтезируются белковые молекулы, определяющие все частные признаки организма: форму гороховых семян или цвет кроличьей шерсти. ДНК, таким образом, является громадной книгой, полной спецификацией всего оборудования той громадной живой фабрики, которой является каждый организм. Отметим известное нам из школьного учебника положение, что любая клетка организма содержит информацию в своих хромосомах о всех белках данного организма, хотя в данной конкретной клетке синтезируется и используется лишь некая незначительная часть их.

С эволюционной точки зрения логично было бы предположить, что постепенное усложнение организации животных должно неизбежно привести к росту числа хромосом от бактерий к человеку. Но такой последовательности реально не наблюдается. Рассмотрим таблицу.

Какое из упомянутых животных примитивнее по признаку числа хромосом — очень трудно сказать. Никакой восходящей линии, на верхнем конце которой был бы человек, не наблюдается. Каждый вид сложен по-своему.

Сторонники эволюции теперь делают вид, что они совершенно безразличны к этому факту, и если бы количество наследственной информации действительно возрастало от предков к потомкам, они бы отнеслись к этому безразлично. Строго говоря, количество хромосом не определяет еще всего объема наследной информации. Но и общее количество нуклеотидов в клетке удалось определить и оказалось, что и для этого показателя нет никакой восходящей последовательности. "Например, среди наземных позвоночных, — сообщили нам критики, — наибольшее количество ДНК на клетку существует у хвостатых амфибий. Функции этой "молчащей" ДНК неизвестны".

Если неизвестны, то как говорится, на нет и суда нет. Но и функции рудиментов тоже долгое время были неизвестны. Думается, что совсем уж лишнюю, молчащую ДНК, мутации давно бы "срезали" даже без помощи отбора. Пропадать информация умеет очень хорошо, а если она еще и не нужна, и пропажа ее никем не будет замечена, то тем более.

Следующая страница (2/3)